В прошлой статье мы посмотрели, что именно постановил Национальный суд Франции по делам о предоставлении убежища (Cour nationale du droit d'asile - CNDA) в отношении беженцев из России с мобилизационными кейсами. Теперь давайте разберем ситуацию, которая сложилась для мобилизантов подробнее.

Для начала нужно поблагодарить суд за его решение и большой объем проделанной работы. Теперь беженцам из России нет нужды на каждом этапе подтверждения*) статуса беженца доказывать, что война на Украине преступна, что Россия нарушает нормы международного права и что любой попавший на эту войну россиянин принудительно становиться соучастником преступлений, не имеющих срока давности.

Не нужно так же доказывать, что бегство от этой войны — это повод для обращения за защитой.
Что же с этим решением не так? И почему процент отказов в подтверждении статуса беженца по мобилизационным кейсам сильно не снизится?
Если мы внимательно посмотрим на решение суда и его мотивационную часть, мы без труда заметим, что оно ориентировано на несколько категорий мобилизантов:
тех, кто уже попал на войну;
кто сбежал по дороге на войну;
кто имеет на руках повестку и заверенное у нотариуса письмо военкома, что именно тебя и именно по этой повестке отправят на войну в Украине.
Письмо желательно с переводом, апостилем и автографом Шойгу и Конашенкова.

Все остальные попадают в жесткую из-за своей неопределенности формулировку: «заявитель должен предоставить все соответствующие доказательства, которые позволят установить, что он действительно подлежит воинской повинности в рамках частичной мобилизации или принудительного призыва. Одного того, что заявитель состоит на воинском учете и находится в резерве недостаточно, чтобы доказать, что гражданин России действительно может быть вовлечен в прямое или косвенное участие в совершение военных преступлений».
< Какие именно доказательства будут сочтены достаточными – не понятно.
А главное, как процесс получения этих доказательств соотноситься с российской действительностью?

Вот, например, повестка – это достаточное доказательство? У части покинувших Россию мобилизантов они есть. Правда, правительство постоянно «закручивает гайки» в данном вопросе.
Сегодня легально уехать из России, имея на руках повестку – невозможно. Конечно, есть какие-то варианты от «проскочить на авось», до «взятки таможеннику и пограничнику», но все эти варианты лишь увеличивают риск для призывника попасть в тюрьму и подвергнуться тем истязаниям и рискам, от которых он старается убежать.
Так что делать призывнику? Бежать и попытаться спасти себя, при этом становясь беженцем по своей сути, но без наличия формальных доказательств для CNDA или получать повестку, ехать на фронт в надежде на помощь проекта «Хочу жить»?

За проект «Хочу жить?» - большое спасибо Украине. Они спасли тысячи жизней. Но объективно, получать повестку и идти на войну в надежде на данный проект – сверхрискованное дело.
На фронте командование тебя может послать куда угодно, когда угодно. Вероятность смерти, ранения или принудительного принятия участия в военных преступлениях вырастает в разы. В «Хочу жить» работают герои, но не волшебники. Они не вытащат мобилизованного моментально. Любая операция тщательно готовиться, а это время. Время, которое будет работать против мобилизанта.

Вот, что советуют на сайте проекта «Хочу жить»:

«Что делать, если ты хочешь избежать мобилизации

Не бери повестки и не принимай звонки из военкомата. Если ты лично на руки не получил повестку, по законодательству считается, что тебя не известили о призыве.

Удали со всех мобильных устройств программу по предоставлению административных услуг, куда также может прийти повестка.

Измени номер телефона. Попытайся сберечь в тайне.

Выезжай из России или оккупированных территорий Украины, если есть такая возможность.

Если выехать невозможно, попытайся сменить место жительства и лишний раз не выходить на улицу. Никому не рассказывай о своих передвижениях и не открывай дверь незнакомым людям.

Через знакомых или в интернете проверь, нет ли на твоем пути российских блокпостов или мобильных военкоматов, где тебе могут вручить повестку.

Избегай камер видеонаблюдения (они могут иметь функцию распознавания лиц).

Понятно, что прятаться постоянно не выйдет. Нужно уезжать. При выполнении этих инструкций у тебя не будет на руках никаких «доказательств» того, что тебя пытались мобилизовать. Даже повестки.
Как в отсутствии повестки, доказать, что тебя призовут?
Вот тут необходима небольшая ремарка. В задачи CNDA не входит разработка программы «убегай от мобилизации». CNDA лишь оценивает представленные доказательства и может, по их совокупности, определять некие прецеденты для условно «типовых» кейсов.
То есть беженцам придется самим искать эти «приемлемые доказательства» и формировать будущие прецеденты.
Конечно, было бы проще, если бы данный вопрос на системном уровне возглавила бы какая-то ассоциация, предприниматель, политик или медийное лицо, коих среди уехавших или призывающих к отъезду немало. Единый центр антивоенной эмиграции из России сейчас явно не помешал бы.


P.S. После большого количества шпионских скандалов, Европа и Америка озаботились профилактикой проникновения путинских шпионов на свои территории. Ознакомившись с решением CNDA, ряд экспертов прямо указал на то, что теперь «идеальный» мобилизационный кейс со всеми необходимыми доказательствами на руках будет только у агентов Кремля. У них будет и гладкая история, и действующая повестка, и все что за хочешь.

*) – формально, все государственные и негосударственные учреждения могут лишь подтвердить (или не подтвердить) статус беженца. Беженцем человека делает не решение чиновника о том, что этот человек беженец, а конкретная, угрожающая жизни и свободе ситуация, из-за которой человек покидает свою страну.